Сщмч. Анфима, еп. Никомидийского, и с ним мчч. Феофила диакона, Дорофея, Мардония, Мигдония, Петра, Индиса, Горгония, Зинона, Домны девы и Евфимия (302). Прп. Феоктиста, спостника Евфимия Великого (467).
Блж. Иоанна Власатого, Ростовского, чудотворца (1580).
Св. Фивы диакониссы (I). Мц. Василиссы Никомидийской (309). Сщмч. Аристиона, еп. Александрийского. Свт. Иоанникия II, патриарха Сербского (1354).
Сщмчч. Пимена, еп. Верненского, Сергия Феноменова, Василия Колмыкова, Филиппа Шацкого, Владимира Дмитриевского пресвитеров, прмч. Мелетия Голоколосова (1918); сщмчч. Василия Красивского, Парфения Красивского пресвитеров (1919); сщмчч. Андрея Дальникова, Феофана Соколова пресвитеров (1920); сщмчч. Владимира Садовского, Михаила Сушкова пресвитеров (1921); сщмч. Николая Сущевского пресвитера (1923); сщмч. Евфимия Круговых пресвитера и с ним 4-х мучеников (1924); сщмч. Романа Марченко пресвитера (1929); сщмчч. Алексия Зиновьева, Илии Бажанова пресвитеров (1937).
Писидийской иконы Божией Матери (VI).

Сщмч.: Евр., 334 зач., XIII, 7–16. Ин., 36 зач., X, 9–16.
Ряд.: 1 Кор., 132 зач., IV, 17 – V, 5. Мф., 97 зач., XXIV, 1–13.

Тропарь священномученика Анфима, глас 4:И нра́вом прича́стник... (см. приложение 2)Кондак священномученика Анфима, глас 4:Во свяще́нницех благоче́стно пожи́в/ и муче́ния путь сконча́в,/ и́дольская угаси́л еси́ служе́ния,/ побо́рник быв твое́му́ ста́ду, богому́дре./ те́мже тя и почита́ет ны́не, та́йно вопию́ще:/ от бед изба́ви нас// твои́ми моли́твами, приснопа́мятне Анфи́ме.Тропарь преподобного Феоктиста, глас 8:Слез твои́х тече́ньми пусты́ни безпло́дное возде́лал еси́/ и и́же из глубины́ воздыха́ньми во сто трудо́в уплодоноси́л еси́/ и был еси́ свети́льник вселе́нней, сия́я чудесы́, Феокти́сте, о́тче наш,// моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.Кондак преподобного Феоктиста, глас 4:В по́стницех присовокупи́вся вели́кому Евфи́мию,/ в по́двизех я́ко Áнгел на земли́ яви́ся,/ очища́я, преподо́бне, сердца́ ве́рных/ Боже́ственными зна́меньми повсегда́,// Сего́ ра́ди любо́вию, Феокти́сте, тя почита́ем.

Очень часто сильные мира сего, свысока взирая на христианство, вообще не могут понять, что такое кротость и смирение, потому что этих понятий нет в опыте очень многих людей, вовлеченных в стихию мира сего. А Господь нам открывает великую тайну человеческого счастья – быть с Ним и помнить, что величайшей силой, преобразующей человеческое сердце, успокаивающей в любых скорбях, дарующей мир и покой, является смирение и кротость. Это не слабость – мы знаем, как смиренные, кроткие люди были способны жизнь отдать за своих близких, за Отечество и многим поступиться в жизни. Кротость и смирение не являются синонимом слабости – они есть синоним счастья.